Размышляя о связи между математикой и войной приходишь к более широкому рассмотрению взаимосвязи между математикой и политикой. Известно, что война это продолжение политики насильственными средствами.
- Есть ли ценности, заложенные в математической практике, которые могут быть применены во всем мире для поддержания мира и сотрудничества?
- Могут ли математические модели служить основой для прояснения этических вопросов?
- Какова ответственность индивида за то, как он использует свои научные исследования?
- Каково соответствующее отношение между наукой и обществом учитывая достижения математики?
- Является ли математика аполитичной? А должны ли быть связаны математика и политика?
Считается, что люди российской науки должны воздерживаться от всякой политики и думать только о чисто научных вопросах.
Если наука не сможет оставаться выше текущих политических проблем, все будет разрушено.
Какова связь между математикой и войной?
Первые связи, которые пришли на ум, были примерами отдельных математиков, которые предоставили свои услуги для военных усилий.
Здесь мы можем вспомнить Архимеда (287?-212 до н. э.), которые разработали хитроумные устройства, чтобы помочь защитить Сиракузы от осады римлянами в третьем веке до н. э.
С другой стороны, некоторые математики, такие как британец Г. Х. Харди (1877-1947), осуждали применение математики к войне. Несмотря на то, что Харди был сторонником “чистой математики”, вопреки часто приписываемым ему взглядам, он не “хвастался” бесполезностью своей работы. Скорее, его утешала вера в то, что ”реальная“ абстрактная высшая математика безвредна и невинна и что он может заниматься ею с чистой совестью.
Если бы теория чисел могла быть использована для какой-либо практической и очевидной благородной цели, если бы она могла быть обращена непосредственно к содействию человеческому счастью или облегчению человеческих страданий, как это может сделать физиология и даже химия, то, конечно, любой математик занимался бы этим.
Наука работает как на зло, так и на добро и особенно, конечно, во время войны.
Углубляясь в изучение взаимосвязей между математикой и войной существует плотная сеть переплетенных нитей, которая естественным образом ведет к более широкому размышлению о взаимоотношениях между математикой и этикой.
Из взаимоотношений возникло несколько тем:
- Отношения, регулирующие проведение математических исследований, можно читать как уроки о том, как хорошо жить друг с другом.
- Ценности, заложенные в методологию математических рассуждений, были идеализированы до моральных ценностей, которым должен следовать любой честный интеллект, ищущий истину.
- Математические модели могут обеспечить рамки для прояснения этических вопросов и даже могут привести к моральным открытиям.
- Приложения математических исследований часто приводят к этическим дилеммам, вопросам, проблемам и ситуациям.
Этика науки математики
В то время как некоторые математики утверждают, что математика и политика несовместимы (или должны быть аполитичны), другие придерживаются того, что практика математики воплощает глубокие моральные устои.
Ученые считают этическим императивом применение ценностей, заложенных в математической практике во всем мире, в качестве средства содействия миру и сотрудничеству.
Одна из таких ценностей — интернационализм. В 1882 году, сразу после франко-прусской войны, шведский математик Миттаг-Леффлер (1846-1927) основал Международный математический журнал. Активно привлекая и публикуя работы самых блестящих математиков Германии и Франции, он намеревался добиться некоторого примирения между двумя странами. Во время и после Первой мировой войны он снова с энтузиазмом взял на себя роль посредника, на этот раз работая через страницы своего журнала, чтобы воссоединить как англичан, так и французов с немцами. Англичанин Харди, всегда стремившийся оставить политику в стороне, разделял желание Миттаг-Леффлера восстановить дружеские отношения с немецкими математиками и учеными как можно скорее после Первой мировой войны. Харди обнаружил, что вместо того, чтобы придерживаться духа интернационализма и быстро восстанавливать сотрудничество, которое было разорвано войной, его коллеги присоединились к подавляющему большинству своих соотечественников, питая большую ненависть и негодование против немцев.
Дебаты о соответствующих отношениях между математиками/учеными и политикой, в частности об их участии в периоды войн и международных конфликтов, вновь вспыхнули с большой силой в ответ на военные действия США в Ираке. Когда израильского физика Даниэля Амита попросили просмотреть рукопись выдающегося американского физического журнала, он ответил по электронной почте: «на данный момент я не буду переписываться ни с одним американским учреждением».
Существуют примеры ученых, сознательно преследующих математический или научный ход мысли, чтобы продвигать определенную моральную повестку дня.
В XVII веке математик-философ Готфрид Лейбниц (1646-1716) хотел использовать математическую логику в качестве универсального Миротворца. Он представлял себе «рационализатор исчисления», формальное исчисление рассуждений, которое можно было бы использовать для разрешения всех конфликтов.
Три столетия спустя, в межвоенную эпоху в Великобритании, левые ученые возглавили социалистическое движение за международную «науку для народа». Напоминая о надежде Лейбница на то, что математика может стать окончательным арбитром всех конфликтов, они думали, что благодаря росту научных знаний и их благотворному использованию беды мира будут исправлены, и война станет анахроничным методом решения международных конфликтов. Одним из ученых, участвовавших в этом движении, был англичанин Джей Ди Берналь (1901-1971). Пионер рентгеновской кристаллографии, получил образование математика и физика. Берналь горячо выступал за увязку научных и социальных проблем. В 1939 году, накануне Второй мировой войны Берналь написал книгу под названием «социальная функция науки». В этой книге он проанализировал, как наука в нацистской Германии использовалась Гитлером и его помощниками для легитимации определенных ценностей, таких как расовая чистота и национальная гордость. Он также раскрыл глубокие связи немецкой академической науки с промышленностью в частности, химической промышленностью и военными.
Очевидно, в данном случае Берналь предупреждал об опасности того, что ученые не будут обращать внимания на то, как используется их работа. Но можно также утверждать, что сторонники Гитлера использовали науку, чтобы служить своему видению общества и социальным целям.
