Наука и политика представляют собой связку органов общественной жизни и ученых.
Отношение между наукой и политикой резко проявилось во время Второй мировой войны. Именно в те годы возник политический противовес который решали ученые. Специалисты запада в ходе Манхэттенского проекта объединили знания и действия для создания атомной бомбы. Ученые СССР во главе с доктором физико-математических наук Игорем Васильевичем Курчатовым параллельно создавали советскую атомную бомбу. Тогда наука определяла политику и никто не знает чтобы было, если бы ученые СССР не сделали такую же бомбу.
Наука не вправе подчинять факты мнениям, а в обязанности подчинять мнения фактам.
Мы не можем допустить ограничения этих принципов или устанавливать их только для «определенных взглядов» и «конкретных фактов». Чтобы быть уверенной, что наука может применять эти принципы неограниченно в любое время, она должна бороться за то, чтобы ее уважали во всех сферах. Наука не нуждается в людях, которые не могут заступиться за разум. Многие ученые ссылаются на авторитет математики и политики для обоснования определенной морали или этической позиции.
Ученые могли бы разработать что-то вроде клятвы Гиппократа, клятвы врачей использовать свои знания исключительно на благо человечества.
Борьба между политикой и науками
Судьба Галилея — это поучительная история, запечатленная в нашей коллективной памяти, символизирующая последствия борьбы между религией как политикой и новыми науками за общественно-политическую власть. Галилей приговорён святой инквизицией к заточению. Против метафизики и суеверий, мыслители просвещения выступали за то, чтобы отделить моральную и научную истину друг от друга.
В битве за сердца и умы людей территория человечества разделилась: одна сторона (церковь) управляла сердцем, а другая управляла умом. Ум создал изобретения человека повлиявшие на развитие человечества в целом.
Однако по мере того, как наука вторгалась в социальную и политическую сферу, а авторитет церкви в политической сфере ослабевал, относительная власть соперников менялась, и некоторые мыслители начали чувствовать необходимость воссоединения поисков истины в обеих сферах одновременно.
Один из самых влиятельных философов науки XX столетия был Карл Поппер (1902-1994), продукт позднего просвещения Вены. В своей автобиографии он сформулировал свой поиск научной эпистемологии, которая, будучи применена к обществу, привела бы к политически желательным результатам. Будучи непримиримым врагом тоталитаризма во всех его проявлениях, его видение демократических институтов помогло породить его философский метод, который сделал интерсубъективную критику основой как науки, так и политики. Поппер страстно отстаивал научную этику и демократические ценности общества—его межличностную самокорректирующуюся методологию и критическую открытость—как модель политики.
Ясно, что эффективным средством научной пропаганды является риторическая сила метафорического связывания интеллектуального стиля с политической идеологией, использование постоянно усиливающихся связей между политическим национализмом и философией науки.
Ученые могут поддерживать различные философские позиции или политические идеологии, экстраполируя их на нормы общей практики. И наоборот, радикально противоположные научные или политические точки зрения могут охватывать аналогичные положения относительно природы практики. По относительным достоинствам наука и политика должны быть привязаны к реальному миру.